Кинообозреватель Сиб.фм Антон Митько отмечает, что режиссер Альфонсо Куарон создал свой самый личный и одновременно понятный любому фильм-сагу о семье, родных корнях и времени как гибкой материи. Это редкий пример большого и штучного кинематографа (безотносительно его возможного будущего успеха на «Оскаре» и уже состоявшегося 4 февраля признания Гильдии режиссёров США), который рассказывает о многом почти без слов и на два часа способен вернуть в безвозвратно ушедшее прошлое. Тем удивительнее, что шедевр нельзя будет увидеть на больших экранах кинотеатров.
Фильм «Рома» основан на биографии автора. Его сюжет – это воспоминания режиссёра о детстве, прошедшем в квартале Мехико под названием «Рим», которые инкрустированы в исторические события его родины начала 70-х годов. Но примечателен тот факт, что всё происходящее мы видим не глазами маленького Куарона – конкретно он вообще не угадывается ни в одном из детских образов. Фильм говорит с нами от лица служанки в доме обеспеченной семьи – одновременно домработницы и няни, которую блистательно воплотила не актриса, а простая крестьянка Ялица Апарисио.
Горничная Клео ухаживает за домом и четырьмя детьми, становится невольным свидетелем событий как внутренних (краха семьи), так и внешних (природных и политических катаклизмов), пытается наладить свою личную жизнь, но в редкие свободные минуты мечтательно устремляет свой взор к небесам. Героиня – представительница коренных народов, будучи не очень образованной, скромной и молчаливой, но ласковой, доброй, трудолюбивой, заботливой, терпеливой, жертвующей и всепрощающей, являет собой явный образ родины-матери, а вернее – просто собирательный образ матери. Недаром счастье иметь своего ребенка ей испытать не удастся – её материнская любовь не может распространяться на кого-то конкретного, она принадлежит всем.
Это кино поистине авторское – Альфонсо Куарон сделал фильм сам от начала и до конца. В «Роме» он выступил и как автор сценария (чего почти не бывало в его карьере), и как режиссёр, и как монтажёр. И даже как оператор – «изменив» своему именитому соратнику Эммануэлю Любецки, режиссер не стремился повторить или превзойти мэтра. Он лишь вознамерился показать личную историю своими же глазами. И не ошибся – фильм изобилует внешне несложными, но в действительности досконально, математически выверенными кадрами, которые отсылают к каноническим примерам кино ушедших времён: статичные длинные планы, плавные параллельные проезды камеры.
Альфонсо Куарон срежиссировал третью часть серии фильмов о Гарри Поттере – «Гарри Поттер и узник Азкабана»
Это беспристрастный взгляд, который с точностью и по крупицам воссоздаёт воспоминания автора о времени и эпохе, её деталях и признаках. Здесь неторопливый уют дома, в котором время будто замирает, контрастирует с эпичностью событий, происходящих за его пределами – будь то кипящие от напряжения улицы Мехико во время студенческих волнений или всепоглощающий, но очищающий лесной пожар. Нельзя не отметить первый же кадр фильма, снятый длинным статичным планом, внутри которого на сначала сухом, а затем мокром полу показана целая и законченная история.
Отдельно выделяется аудиальная составляющая «Ромы»: работа со звуком в фильме на потрясающе высоком уровне. Здесь есть и эффект многоголосия, когда звуки и интершумы «разбросаны» на разных уровнях, но каждый несет важную функцию для общего восприятия.
Филигранно показаны моменты тишины, когда она не просто вакуум, а как и в реальной жизни – это всегда дыхание ветра, еле слышный шум улицы или стрекотание насекомых.
Очень жаль, что оценить на большом экране его видео- и аудиосоставляющие не будет возможности – фильм спродюсировал Netflix и по традиции компании в России он распространяется только в онлайн-кинотеатре. Но зато таким образом, возможно, у него будет больше возможностей дойти до своего зрителя. В целом, фильм Куарона – это такая же дань и ода прошлому, как и суть его истории: так кино выглядело в период расцвета итальянского неореализма в 60-е годы, таким мы его видели глазами Алексея Германа-старшего и Ингмара Бергмана.
Сам Куарон не теряется за подобными масштабными сравнениями, фильм дозировано насыщен близкими автору образами, стилем, почерком и даже прямыми цитатами самого себя. Тема космоса, который Куарон исследовал в «Гравитации», вырисовывается как через явные иллюстрации (ребёнок в скафандре космонавта, идущий по будто неземным пейзажам густого леса; кадр из фильма, который смотрят герои по телевизору – с астронавтами в открытом космосе, почти с точностью повторяющий одну из сцен в «Гравитации»), так и через смысловые палитры о грёзах Клео про небо. Здесь, в противовес героине Сандры Буллок, которая хотела из невесомости ощутить земную твердь, служанка Клео стремится ввысь, мечтая о вечности за облаками. Это же символизируют и так часто расчерчивающие небо самолёты – недосягаемые и притягивающие взор. Жуткая, но завораживающая сцена рождения ребёнка в момент окружающего хаоса, подробно снятая с хирургической беспристрастностью, невольно напоминает подобный эпизод из фильма «Дитя человеческое». А путешествие на машине к якобы «райскому» пляжу наталкивает на основу сюжета его раннего роуд-муви «И твою маму тоже». Последний, пожалуй, более прочих его работ рифмуется с «Ромой» по части неторопливости повествования, видимой простоты постановки кадров и поэтической метафоричности реализма.
Но за всеми этими отсылками и цитатами, лиричностью ностальгии и стилистическими анахронизмами «Рома» оказывается очень актуальным, прогрессивным и свежим кино – тем самым фильмом, который стоит вне времени, жанров и канонов. Ведь если представить, что Куарону задали бы простой, но приторно-пошлый вопрос «о чём ваш фильм?», то что бы он мог ответить? Это кино о течении жизни, которая вмиг меняется и заставляет стать старше? О стремлении человека ввысь, даже если это отражение неба в мыльной воде? О насмешках судьбы, отнимающей родное и дающей шанс спасти чужое? О надвигающейся грозе, которая сотрёт всё то, что было дорого в жизни? О звуках и запахах молодости, которые не забыть? Об относительности времени, застывшего на старых фотографиях, которое не вернуть? Ни один из ответов не будет неверным.
Возможно, как это нередко бывает, сам автор не закладывал в своё произведение большое количество разных смыслов и вопросов, или не расставлял приоритеты между ними. Возможно, для него это действительно лишь дань памяти своей семье, родине и тем годам, которые были для него и для его страны особенными. Времени, которое ушло навсегда. И лишь через фильм Куарон, а за ним любой из нас, может на время вернуться в то самое щемящее душу прошлое — туда, где «...будет мама молодая и отец живой».
Подпишитесь на нас в Telegram
