В сентябре прошлого года сорокалетний Роман Дроздов оказался в СИЗО № 1 Новосибирска. Спустя три месяца, под утро 16 ноября, он скончался, якобы от цирроза печени. Однако его вдова Вероника Дроздова предполагает, что муж умер из-за того, что врачи СИЗО своевременно не оказали ему медицинскую помощь. Корреспондент Сиб.фм попробовал разобраться, что произошло.
Роман оказался под следствием из-за проблем с бизнесом, по подозрению в вымогательстве. При поступлении в СИЗО он был нездоров: за полгода до этого выяснилось, что он страдает заболеванием печени (но не циррозом) и варикозным расширением вен желудка. Врачи СИЗО не могли об этом не знать, так как во время первичного осмотра о подозреваемом собирается необходимая медицинская информация. В середине ноября Роману резко стало плохо. У него была повышенная температура, его тошнило кровью. В один из последних дней он даже не смог выйти на встречу со своим адвокатом из-за плохого самочувствия. Однако, по словам вдовы Романа и адвокатов, есть основания полагать, что всё это время сотрудники СИЗО не оказывали ему соответствующей помощи.
Мы встретились с Вероникой Дроздовой и её адвокатом Юлией Жемчуговой в феврале. Разговор был тяжёлый, было видно, что девушка страшно переживает. О последних днях своего мужа она рассказывает так:
«Он в камере находился до тех пор, пока не потерял сознание. Мне кажется, работники СИЗО нормально не реагировали на его жалобы.
Мы с мужем даже не поговорили перед смертью, он уже не мог.
На 30 %, с 216 до 156 случаев, снизился уровень пенитенциарной смертности в Новосибирской области в 2016 году
14 ноября он товарищам в камере сообщил, что ему плохо, у него поднималась температура. Местный врач поставил диагноз ОРВИ. Температура начала нарастать, Романа вырвало кровью. Ребята (сокамерники – прим. Сиб.фм) стали молотить в двери. Это было уже полдвенадцатого ночи. Тогда, наконец, сотрудники СИЗО вызвали «скорую». Экипаж «скорой» 15-го ночью принял решении его везти в ЛИУ-10 (лечебно-исправительное учреждение – прим. Сиб.фм)».
Через некоторое время в ЛИУ-10 Роман скончался. В посмертных документах указано, что он умер из-за цирроза печени, которым, по словам Вероники, Роман никогда не болел. Да, у него были проблемы с печенью, но он регулярно занимался своим здоровьем, проходил нужные обследования.
Адвокат Юлия Жемчугова считает, что врачи СИЗО, а затем и ЛИУ-10 пропустили то, что у Романа вскрылась варикозная вена. И поэтому поставили диагноз цирроз. Адвокат недоумевает: «Если это цирроз, то его надо было сразу лечить, с первого дня!
А если это не цирроз, тогда почему же он у вас два дня находился в обычной камере, терял сознание.
На 12 % сократилась смертность от заболеваний в российских колониях и СИЗО в 2016 году
И вы только видя, что он сейчас умрёт, чтобы с себя снять ответственность, вызвали «скорую» и отправили его в «десятку» (ЛИУ-10 – прим. Сиб.фм). И дали справку, что у него ОРВИ!»
К сожалению, ГУФСИН, ссылаясь на врачебную тайну, отказывается отвечать на любые вопросы об обращениях Романа за медицинской помощью, а также о действиях медработников СИЗО. Таким образом, вопросы адвокатов и Вероники пока остаются риторическими.
Юлия Казанцева, адвокат по медицинским вопросам, которая занимается именно ситуацией неоказания помощи Дроздову, о возможных причинах смерти Романа говорит так:
«Даже если речь о циррозе, то он не случается одномоментно. Жалобы от Дроздова продолжались несколько дней. Роман жаловался на повышенную температуру, слабость, головокружение. Есть основания считать, что 14 ноября врач практически не проводил осмотр: сокамерники Романа утверждают, что его к врачу не выводили. Возникает вопрос, заходил сам врач в камеру или же смотрел только через окошко. Все стандарты, порядки оказания медицинской помощи и клинические рекомендации должны выполняться и в СИЗО. Обращается человек — врач обязан его осмотреть, собрать анамнез, измерить температуру, провести ряд других обязательных манипуляций.
Врач не забил тревогу даже когда к Дроздову адвокат приехал, а тот не смог выйти
из-за плохого самочувствия.
В 2015 году в местах лишения свободы из-за некачественной медпомощи, по словам генерального прокурора РФ Юрия Чайки, скончались почти 4 тысячи человек
Последние два дня он не вставал, всё время лежал, не ел, практически даже не пил».
Непонятно также, почему Романа доставили именно в ЛИУ-10. На странице этого учреждения на сайте ФСИН указано, что это «Межобластная больница для больных активной формой туберкулёза». Действительно ли Роману там могли помочь с его диагнозом? На наш запрос о наличии в ЛИУ необходимого для этого оборудования и соответствующих сотрудников, региональный минздрав ответил, что ЛИУ-10 не является подведомственным учреждением министерства здравоохранения и порекомендовал обратиться в ГУФСИН. Оттуда нам ответили, что в медучреждении «имеется лицензия на оказание медицинской помощи по терапии, хирургии <...>».
Однако затем в документе говорится: «При необходимости медицинская помощь осуждённым и следственно-арестованным с заболеваниями ЖКТ (желудочно-кишечного тракта – прим. Сиб.фм) оказывается в медицинских учреждениях ОЛС (общей лечебной сети – прим. Сиб.фм)». То есть, получается, в случае умирающего Романа Дроздова такой необходимости не было? На этот вопрос теперь может ответить только следствие.
Сейчас этой ситуации занимается следственный комитет. По словам Казанцевой, материалы дела переданы в Росздравнадзор. Однако этот процесс может занять много месяцев.
17,5 тысячи заключённых содержатся в областных учреждениях уголовно-исполнительной системы
Подобные случаи, приводящие к смерти подследственных, осуждённых, в Новосибирской области не редкое явление, — говорит Людмила Семёнова, эксперт общероссийского общественного движения За права человека, — и по каждому случаю необходимо проводить проверки компетентными органами, устанавливая причину. В моей практике встречались случаи отсутствия должной квалификации у медицинского персонала, отсутствия медицинских лицензий в медицинских частях исправительных колоний; халатности и отсутствия человеческого отношения к людям, попавшим в сложные жизненные ситуации».
Вероника Дроздова надеется докопаться до правды о смерти мужа. Ей удалось привлечь к этой работе не только новосибирских адвокатов, но и сотрудников известной правозащитной организации «Агора». Мы, в свою очередь, также будем следить за развитием ситуации.
Напомним, что за последние несколько месяцев появлялась информация и о других похожих случаях в СИЗО-1 и ЛИУ-10 Новосибирска. Так, в ноябре из-за инсульта скончался активист Павел Подъячев. А буквально на днях правозащитники сообщили, что один из заключённых, страдающий сахарным диабетом, не получает необходимой медпомощи и находится при смерти.
Подпишитесь на нас в Telegram
